Часто чудом и даже ценой жизни было сохранено культурное наследие россиян после Октябрьской революции.
90 лет назад – 26 октября 1920 года глава советского правительства Владимир Ленин подписал один из самых неоднозначных исторических документов: «О продаже антикварных ценностей за границу». Стране, в которой после революционного переворота 1917 года только что закончилась кровопролитная гражданская война, остро нужны были деньги.
Существует точка зрения, что Ленин подписал декрет с тем, чтобы легализовать и привести в подконтрольное русло бесконтрольно идущую торговлю культурными ценностями, экспроприированными и национализированными большевиками. Однако от разбазаривания наследия это все равно не спасло. Продажи российских культурных ценностей, в том числе на аукционах за рубежом, шли вплоть до конца 1930-х годов, нанося непоправимый ущерб крупнейшим музейным собраниям.
Тем не менее: «Не надо к этому декрету относиться как к дороге, открытой для продаж, это схематично», - утверждает в интервью «Голосу России» заведующая сектором рукописных и документальных фондов Музеев Московского Кремля Татьяна Тутова. И приводит такие факты:
«В эпохи революций новая власть пытается расправиться с наследием прошлого и при этом извлечь наибольшую прибыль. Так было всегда – и во Франции при Людовике XIV, и в Англии при Кромвеле, и в Германии при секуляризации церковных ценностей в начале XIX века, и именно от этого музейные сотрудники пытались удержать большевиков. К счастью, во властных структурах в 1917-м году находились такие деятели культуры, как Анатолий Луначарский».
«Летом 1920-го года, то есть еще до выхода упоминаемого декрета, было принято правительственное решение о «безапелляционном изъятии из музеев ценностей высокого материального достоинства». Анатолий Луначарский сразу выразил категорический протест, и решение скорректировали. Последовавший декрет касался уже только антикварных ценностей, а не музейных. Это была маленькая победа и музейных деятелей тоже. Они отправились к председателю Высшего совета народного хозяйства Алексею Рыкову и убедили его в неправоте. «Латать финансовые прорехи государства за счет культурных ценностей, - написали они, - это все равно, что выходить в пустыню и поливать ее из лейки. Потери - колоссальные, а результата никакого», - продолжает Татьяна Тутова.
Таким образом, массовая распродажа ценностей, которую хотели начать сразу же после революции, была приостановлена. А что же тогда происходило в соответствии с пресловутым декретом? Создавались специальные структуры, которые на частном рынке занимались скупкой антиквариата для последующей продажи за границу. Частных продавцов было немало - в стране бушевал голод, и обладатели драгоценностей обменивали их на хлеб и картошку.
«Только этим дело не ограничилось. Все же запустили руку в музеи, чему очень противодействовали музейные деятели. В конце 20-х годов дело дошло до жертв. Дмитрий Иванов - директор Оружейной палаты Кремля, не желая подписывать списки на изъятие ценностей, уходит с поста, почувствовав невозможность дальнейшей борьбы. Вскоре его находят на железнодорожных путях – якобы покончил с собой. Заместитель директора Владимир Клейн подписал письмо в правительство о том, что Оружейная палата как музей может потерять мировое значение. В результате удалось спасти, в частности, посольские дары – сейчас замечательный зал посольских даров удивляет всех наших посетителей. А Владимира Клейна посадили в тюрьму, где он умер от разрыва сердца. Расстреляли ученого секретаря Павлюкевича, репрессировали еще несколько сотрудников», - продолжает эксперт.
Как справедливо признают историки, ни одна страна в начале XX века не обладала таким запасом драгоценностей, находившимся в храмах, монастырях, музеях, дворцах, особняках и личном пользовании граждан, как Россия. Да, значительная часть этих несметных национализированных богатств была утеряна. Но и сохраненное, часто чудом и даже ценой жизни, культурное наследство россиян все еще остается одним из величайших в мире.
Сегодня в России, как в любой цивилизованной стране, действуют законы, регулирующие торговлю антиквариатом и максимально препятствующие созданию так называемого черного антикварного рынка. Эти новые законы, прежде всего, защищают музейные фонды.