Вторая часть саги под названием "Распродажа наследия Ива Сен-Лорана" оказалась куда менее зрелищной, чем первая (о ней "Ъ" писал 13 августа). Зато финансовый успех превзошел все ожидания. Благотворительный аукцион (в пользу фонда борьбы со СПИДом), на котором продавалось содержимое нормандского дворца-дачи четы Берже—Сен-Лоран, принес Christie`s и Pierre Berge & Associates ?8 990 088, что в два раза превышает высший эстимейт. Из Парижа — СУРИЯ САДЕКОВА.
К кризису, подъему, падению и развитию арт-рынка эти торги не имели ни малейшего отношения. Они вообще с искусством имели мало общего, если только не брать в расчет, что действо проходило не в обычном аукционном зале, а на сцене Театра Мариньи (он, как и Christie`s, принадлежит Франсуа Пино). Все тысяча с лишним лотов являлись домашним скарбом почившего кутюрье. В качестве искусства можно было рассматривать не сами вещи, а высшее мастерство декоратора Жака Гранжа, который создавал интерьеры шато "Габриель", принадлежавшего Иву Сен-Лорану и Пьеру Берже.
Благодаря декоратору заурядная, ничем не примечательная мебель и безделушки, которыми заполнены все барахолки Франции, обрели свое лицо. Собранные воедино, они выглядели как нечто изысканно-аристократическое. Разложенные на отдельные лоты, они обрели иной статус — очень дорогих сувениров для тех, кто хочет тем или иным способом прикоснуться к жизни гения.

Организаторы пытались повторить шоу девятимесячной давности. Однако попытка вновь привлечь толпы в театральный зал провалилась. Покупателям, как и в первый раз, заранее резервировали строго отведенные места. Но зрительный зал поражал пустотой. Лишь провинциальные бабушки и мелкие антиквары заняли красные бархатные кресла. На сцене расположилась армия служащих аукционного дома, чтобы вести торги по телефону,— занятыми в деле оказались максимум три-четыре человека.

Но, как оказалось, для того чтобы торги оказались успешными, вовсе не требуется праздничной обстановки. За любую вещь шла борьба. Аукционный дом оценил каждый предмет по высшей мерке, но даже задранная планка не помешала увеличивать первоначальные цены в пять, десять, двадцать и даже в сто раз. Покупатели, в основном те, что бились по телефону, за ценой не стояли. Те же, кто находился в зале, вынуждены были выходить из борьбы, едва в нее ввязавшись.
Самым дорогим лотом торгов оказалась пара бальных кресел эпохи ампир. Эксперты оценили их в ?7-9 тыс., некий коллекционер из Азии не пожалел ?241 тыс. Несмотря на богатую историю кресел (они были созданы по заказу королевы Гортензии, а затем стали частью обстановки одного из Ротшильдов), являться примером высокого искусства они никак не могут. Вообще, искать логику в прошедших торгах не стоит. Разве можно объяснить, почему лот N 136 (пара кресел эпохи Наполеона III, оцененная в ?800-1200) ушел за ?563, а лот N 151 (кресло того же периода, но в лучшем состоянии, оцененное экспертами в ?600-800) был приобретен за ?3500. Однако истинным рекордом можно считать керамическую подставку для зонтиков. Ее эстимейт составлял ?300-500, а в итоге незатейливое ведерко бутылочно-зеленого цвета досталось некоему азиатскому почитателю Ива Сен-Лорана за ?109 тыс.