В «черный понедельник», 15 сентября 2008 года в Лондоне в аукционном доме Sotheby's прошли необычные торги – продавались работы только одного художника, Дэмиена Хёрста (Damien Hirst). При общей оценочной стоимости всех заявленных лотов 43,2-62,37 млн фунтов-стерлингов (ф-ст) итоговая сумма продаж составила 70,5 млн ф-ст. Эти торги были беспрецедентными: во-первых, на аукцион были выставлены работы только одного художника, во-вторых, они продавались прямо из его мастерской, минуя первичный рынок, т. е. галеристов и коллекционеров. До сих пор аукционы всегда были игроками вторичного рынка, то есть перепродавали работы от коллекционеров коллекционерам (частным, корпоративным, государственным), а вовсе не от художников коллекционерам или инвесторам напрямую, что является задачей дилеров и галерей. Хёрст и Sotheby's продемонстрировали арт-рынку новую успешную модель.
Основными покупателями искусства в последние 5-7 лет стали не частные коллекционеры, не музеи и не корпорации, а многочисленные арт-фонды и инвестирующие в искусство на деньги своих учредителей/вкладчиков финансовые институции. На арт-ярмарках покупатели принимали решение на месте, опасаясь, что, пока они взвешивают все за и против, их опередят.
Этот бум позволил, в том числе и аукционным домам, создавать новые для арт-рынка финансовые инструменты, например, гарантии и резервы, из-за которых акционеры ведущих аукционных домов теперь выплачивают гарантированные еще летом этого года суммы по непроданным в ноябре произведениям. Справедливости ради следует отметить, что на торгах практически никогда полностью не распродаются все лоты, если только это не благотворительные аукционы или не продажа одной коллекции одному и тому же покупателю. В последние годы уровень реализации достигал 60-80% и практически всегда с превышением эстимейта (оценочной стоимости), иногда даже с рекордами.
Нынешняя кризисная ситуация на арт-рынке не стала неожиданной. До кризиса рост цен был столь стремительным, что в последние 2-3 года каждый сезон аукционных торгов в Лондоне и Нью-Йорке дилеры, затаив дыхание, ожидали или новых рекордов, или резкого обвала рынка. Величина задействованной денежной массы была просто невероятной, особенно с учетом низкого качества многих работ.
Осенние торги современного искусства в Лондоне и Нью-Йорке показали необходимость смотреть на вещи реально. По сути, коллапс финансовых спекуляций показал, что реальный объем арт-рынка меньше раздутого на порядок: только по сравнению с ноябрем прошлого года объем продаж упал в 2-3 раза (арт-рынок принято оценивать по аукционным торгам). При этом количество проданных лотов достигало в среднем 60%, то есть как обычно в последние годы.
И все же, несмотря на это, на осенних торгах основных аукционных домов были поставлены рекорды уровня цен на отдельных художников, а некоторые имена перешли в следующую «весовую» категорию. Например, Яёи Кусама (Yayoi Kusama, Япония) стала самой «дорогой» живущей художницей – ее работа «Абстракция №2» 1959 года, принадлежавшая в свое время американскому художнику-минималисту Дональду Джадду (Donald Judd), ушла на Christie's за 5 млн. 794 тысячи 500 долларов при оценке в 2,5-3,5 млн долларов. Необходимо учитывать, что аукционы, изначально играя роль посредника на вторичном рынке, – лишь верхушка айсберга. Аукционная цена – это максимальная цена, которую можно получить за конкретное произведение в данный момент времени.
Докризисные ценовые тенденции отражали скорее моду на арт-рынке. Поэтому так дорого стоили работы китайских художников. Поэтому поднимались в цене произведения из Индии. Поэтому появились листы ожидания на работы британских и американских художников. Обеспеченное молодое поколение получило возможность приобретать искусство по своему вкусу и выбирает современное. Деньги «стали моложе».
Рынку современного искусства кризис пойдет на пользу: уже меньше спекулятивных покупок, меньше и самого спекулятивного искусства, пустого, необязательного. У коллекционеров и любителей появилась возможность проанализировать ситуацию и сделать взвешенный выбор. Судя по всему, на ценах это скажется благоприятно: даже на аукционах они станут реалистичными. Настоящее интересное искусство в этой ситуации имеет шансы быть услышанным. Можно сказать, что арт-рынок благодаря кризису скорее оздоравливается. Настоящий момент можно рассматривать как инкубационный период для будущего подъема.

Ольга Тарарухина