Для Владивостока проблема международной торговли антиквариатом стала особо актуальна в конце 80-х - начале 90-х, с открытием «железного занавеса». Впрочем, задолго до этого в Приморье существовали коллекционеры, имевшие связи со своими заграничными коллегами. В памяти у них еще живы времена гонений на антикваров и прочих, как их тогда называли, спекулянтов.
Как рассказал корреспонденту «Восток-Медиа» владивостокский собиратель предметов старины Александр Савельев, «наши власти много месяцев, на высочайшем уровне, не могли решить, является ли домовая книга мелкопоместного европейского аристократа или столовый прибор китайского богдыхана нашей национальной ценностью. И это притом, что нам в обмен предлагали вещи, представляющие национально-историческую ценность».
В России антиквариат всегда был достоянием государства. Как следствие, у нас действовала и во многом продолжает действовать разрешительная система вывоза. Однако вся эта система достаточно запутана и усложнена, что зачастую делает легальный вывоз антиквариата нерентабельным. В итоге и государство, и собственники ежегодно теряют значительные финансовые средства.
Конечно, национальные интересы нужно защищать. Шедевры не должны уходить из страны. Но что бы из себя представляли Эрмитаж или Третьяковская галерея, если бы все государства всегда держали железный занавес? На самом деле в цивилизованном обществе нет опасности потерять этот овеществленный культурный слой. Просто надо учитывать несколько факторов: 1) в любой стране много старого ширпотреба, который интересует только иностранцев; 2) отечественные вещи на родине всегда в цене и более дифференцированы, чем за границей; 3) шедевр на родине стоит дороже, чем за границей.
Впрочем, по словам антикваров, профессионал почти всегда провезет то, что считает нужным. При этом назад он привезет не доллары, а антиквариат и на этом прилично заработает. Кстати, за последнее десятилетие интерес к русской старине за границей практически исчез. В моде восточные древности, а русские иконы, в основном, покупают выходцы из России. У наших соседей китайцев особого интереса к русской культуре, в общем - то никогда и не было. Гости из Поднебесной предпочитают китайскую старину, которая у нас большая редкость, да изредка возьмут какую-нибудь не сильно дорогую вещь, чтобы у себя дома похвастать: дескать, был в России и вот этакую древность привез. Так что действительно ценные вещи, как правило, везут в Москву или Петербург, именно там могут дать настоящую цену.
Непрофессионалы, уверовав в востребованность русской старины за границей, пускаются в авантюры. Большую их часть ловят таможенники и радостно демонстрируют, например, сбереженные для страны иконы.
Впрочем, специалисты говорят, что в этих «коллекциях» крайне редко встречаются действительно ценные вещи. Основная масса такой контрабанды, если бы ее удалось вывести, стала бы проблемой для «антикваров»-челноков. Дело в том, что у обывателя укоренилась мысль, будто дореволюционная икона автоматически стоит больших денег, хотя это далеко не так. Во время Первой мировой войны производство икон возросло настолько, что их даже не успевали нормально рисовать. О какой художественной ценности может идти речь?
Вообще, ценность той или иной вещи зависит, прежде всего, от того, как много у нее аналогов. Например, значок, посвященный перелету Чкалова через Северный полюс, которых во всем мире осталось несколько штук, может стоить дороже, чем список иконы, которых десятки тысяч в одной только России. Кроме того, все зависит от того, кому и где вы пытаетесь продать принадлежащий вам раритет. У столичных антикваров одна цена, у владивостокских - иная, как правило, меньше. Дело в том, что, скорее всего, эту вещь повезут перепродавать тем же московским специалистам, то есть фактически наши антиквары выступают в роли посредников. Разумеется, это не способствует развитию рынка.
Свободный выход на зарубежные рынки, учитывая портовый статус Владивостока, мог бы кардинально изменить эту ситуацию. Однако это пока остается лишь красивой мечтой приморских антикваров.