На последних торгах аукционного дома «Кристис» в Нью-Йорке произошло неприятное событие. Работа Энди Уорхола «Лиз» 1963 года с изображением соответственно лика Элизабет Тейлор была продана лишь за 23 млн. долларов. Хотя начальная цена установлена в 25 млн. Но если бы только «Лиз» и если бы только «Кристис»! Буквально через день на «Сотбис» остались бесхозными шедевры Пикассо, Ван Гога и Миро. А высококачественное «Утро» Гогена, написанное на Таити, было куплено ниже номинала – только за 35 млн. долларов вместо заявленного минимума 40. Не иначе как господа аукционисты перейдут на хлеб и воду. Впрочем, свои 4 млн. с Гогена «Сотбис» сорвет.
Все эти тревожные отчеты с мировых торгов были бы и впрямь забавны, если бы не были так циничны. Уже не первый год господ и простых граждан на всех континентах убеждают, что отдать 100 млн. за Пикассо – плевое дело. Что как только на «Кристис» выбросят Ван Гога, то за ним непременно выстроится очередь поджарых бизнесменов с зелеными купюрами не ниже 30–50 млн. Про русское искусство – будь это махровая классика XIX столетия или авангард ХХ века – и говорить нечего. Английские арт-дилеры не устают признаваться в любви к российским олигархам, для которых нет большей забавы, чем перешибить цену и скупить всю коллекцию на корню (как это случилось с собранием Ростроповича–Вишневской). В это время подключается хор экспертов с дифирамбами необыкновенно выгодному вложению денег в искусство. Короче говоря, еще немного – и лично я поверю в мировой заговор.
Суть же дела, если отбросить модную конспирологию, в следующем: нынешняя торговля искусством в планетарном масштабе по технологиям сильно напоминает наши перестроечные «пирамиды». Дорогая продажа стимулирует еще более дорогую покупку. Владельцы контор подбадривают клиентов баснословными ценами. Для нас это вообще экзотика – сотбисовские приемы в Историческом музее, где тебя и накормят на фоне миллионных ценников.
В результате Уорхол подпрыгивает до 50 млн., Поллок поднимается до 100, Пикассо давно перевалил за сотенную отметку. Теперь уже и торги не торги, если на них не установлено рекорда. В русском секторе этот рекорд пока удерживает Наталья Гончарова с полотном «Сбор яблок», выручившая для своих бывших владельцев и «Кристис» вкупе 9,7 млн. долларов. Но вот уже «Сотбис» готовится продать гончаровские «Колокольчики» и скромно ставит начальную цену в 10 млн.
Свободный рынок обостряет чувства. Особенно нюх. Но он, без всякого сомнения, приземляет и опошляет вещи, выставленные на продажу. С картинами это происходит неосознанно и даже, как это ни странно звучит, из лучших побуждений. Чтобы подчеркнуть значимость художника, на него задирают цену. После нью-йоркской сессии даже самые зависимые дилеры вынуждены были признать, что «Сотбис» попросту зарвался – выставил нереальные эстимейты. И это тоже признак пирамиды. Типа, а вдруг прокатит! Остается только дождаться момента, когда доверие к шестизначным цифрам будет окончательно подорвано. Вот тогда очередной владелец скважины поймет, что Пикассо никак не круче яхты, что живут люди и без Модильяни.
И это разочарование, которое, понятно, перекинется в масс-медиа, куда как больнее, чем забвение. Такое уже случилось с русскими пейзажами XIX века – растущие цены сначала породили подделки, а потом скандал и дискредитацию. И как бы музейщики не «отмазывали» Саврасова с Васильевым, на них будет клеймо «подозрительных». На Пикассо, впереди которого нынче летят сплошные миллионы, тоже найдется свой аргумент. Мол, слишком уж его много. Впрочем, пока нефть качается, а инфляция ползет вверх, картины будут служить слитками золота. В конце концов они не только в банке закладываются, но и стены прикрывают.